Дикари Гора - Страница 96

Краснокожий послал свою кайилу вниз по склону, по направлению к нам.

— Будь осторожен, — предупредил Грант. — На его счету два убийства и засчитаны несколько купов. Алые круги на пере указывают на убийства, красные марки на его ногах, и на носу кайилы, показывают купы.

Пересмешник осадил кайилу в нескольких шагах от нас. Грант расслабился в седле и широко улыбнулся. Он поднял правую руку до лица, указательный и средний пальцы смотрели вверх, другие пальцы были прижаты.

— У него нет седла, — обратил мое внимание Грант. — Его тело, и тело его кайилы, все еще разрисованы марками купов. Несомненно, он принимал участие в боевых действиях несколько дней назад.

Затем Грант, все так же улыбаясь, сжал левую руку с правой, и встряхнул ими.

Этот знак используется некоторыми племенами в качестве знака для друга.

— Kodakiciyapi, — заговорил Грант. — Hau, Koda. Hau, Mitakoda.

— Мир, дружба, — перевел Грант для меня. — Приветствую, друг. Приветствую, мой друг. Это на языке Пыльноногих.

Потом он добавил, на Кайила, для закрепления, то же самое сообщение.

— Hau, Kola. Hau, Mitakola. Hau, Mitakola. Olakota. Wolakota. — И тут же для меня. — Приветствую, Друг. Приветствую, мой друг. Мир, Мир, Дружба.

Дикарь пристально разглядывал нас, не говоря ни слова, ни устно, ни на знаке.

Я не был уверен, что Грант, поступал, мудро обращаясь к нему на диалекте Кайила. Для Пересмешников — Кайила были извечными врагами. С другой стороны, что интересно, такое сходство между их языками предлагают общего предка. Различие между диалектами и языками, поскольку диалектные расхождения со временем увеличиваются, может стать гигантским, и совпадения почти произвольными. Большинство людей, тех, кого это касается, рассматривают языки Кайила и Пересмешников как различные. Конечно, Кайила и Пересмешники так делают, и немногие видят смысл в оспаривании их точки зрения.

— Wopeton, — сказал Грант, указывая на меня. — Wopeton, — повторил он, указывая на себя.

Это слово и у Пыльноногих и у Кайила означает торговца, или купца.

Краснокожий не перебрасывал свое копье в положение атаки, но держал его твердо, поставив на упор под его правой рукой.

— Не двигайся, — предупредил Грант.

Дикарь тем временем, ударом пятками по бокам кайилу, послал свое животное вокруг нас, постепенно приближаясь.

— Стойте прямо, — скомандовал Грант рабыням в караване, которые воспользовавшись нашей паузой, поставили свои вьюки на землю. — Держите головы поднятыми, но не встречайтесь с ним взглядом. Это — Вы, здесь товары, симпатичные домашние животные и рабыни, а не он. Вы здесь не для того, чтобы разглядывать, а для того, чтобы быть осмотренными.

Я подумал, что Грант поступил благоразумно, предупредив девушек избегать смотреть в глаза воина Пересмешников. Такой обмен взглядами, может подействовать как удар током, вызывая столкновение, жуткое и почти неизбежное. Кто знает то, что один человек мог бы распознать в глазах другого? Видит ли она в его глазах, что он — один из тех, кто мог бы стать ее Господином? И видит ли он в ее глазах, что она — та, кто не сможет не признать себя, его беспомощной и естественной рабыней, причем, несмотря на ее собственные желания? Иногда, всего лишь встретившись глазами, владельцы и рабыни узнают друг друга. «Да, я должен владеть ей. Она моя», — говорит он себе. «Я принадлежу ему. Я — его рабыня», — шепчет ей сердце. Вопрос зрительного контакта интересен и имеет много аспектов. Это одна из наиболее первоначально пугающих и тревожащих вещей для земных женщин, перенесенных на Гор, поскольку гореанские мужчины смотрят на них исключительно, как на рабынь. А они не привыкли к такому, чтобы быть осмотренными, как женщины, действительно, с оценкой и желанием, как свою собственность. В начале, пока они все еще плохо знакомы со своим ошейником, подобная тенденция, смущает и пугает их, но также, если продолжать это делать, начинает стимулировать их, причем даже более мощно. Это — первый раз, когда они обнаружили себя в соответствии со своей природой, теми, кто они есть. Это — первый раз, когда на них смотрят, откровенно и честно, в полном соответствии с их природой, как на то, что они есть — как на женщин, как на подходяще объекты мужского хищничества и желания. Это признание ее женственности, и та радость при освобождении чувств и самопознании, часто становились ошеломляющим открытием для земных женщин. Однажды открыв подобное для себя, они никогда снова не возвращаются к навязанным им идеалам нейтрализма и псевдо-мужественности, а впрочем, даже если бы она желала сделать так, то вряд ли ее владельцы разрешат подобное. Кстати, иногда во время обучения, в качестве дрессировки или наказания, рабыне не разрешают смотреть в глаза хозяина. А иногда, при обучении ей не разрешают поднять глаза выше пояса тренера. Кроме того, надо признать, что многие рабыни часто, и возможно все иногда, находят трудным смотреть в глаза хозяина. Он, в конце концов, имеет полную власть над ними, и они боятся вызвать его недовольство. Что, если он сможет расценить ее пристальный взгляд, как проявление, пусть наименьшего, но неповиновения или дерзости? Что, если он прикажет отстегать ее по подошвам ног, или жить в течение следующих пяти дней питаясь только корками хлеба? Но, с другой стороны, на Горе, в кругах рабовладельцев, нет никаких затруднений, по поводу зрительного контакта между хозяевами и их рабынями.

В действительности, в глубоких и абсолютных отношениях любви и неволи, такой зрительный контакт обычно приветствуется и поощряется. Что могут понять во взглядах хозяев и их рабынь те, кто были соединены в менее глубоких отношениях? Добавлю что, с практической точки зрения, для девушки полезно быть в состоянии посмотреть глаза своего хозяина. Так она может быть в состоянии прочитать его капризы, и желания, и соответственно, быть лучше подготовленной, для услужения ему, и возможно, спастись от порки или избиения, которые могут достаться менее внимательным, и более пассивным рабыням. Безусловно, всем девушкам, время от времени, доставались кнуты или пинки. И это хорошо для них, это помогает напомнить им, что они — рабыни. Красота рабыни, а к слову сказать, большинство рабынь красивы, поскольку женщины этого типа обычно и порабощаются, не извиняет плохого обслуживания. Даже самая красивая девушка должна служить своему Господину, с тем же самым совершенством, что и ее менее красивые сестры по несчастью. Гореанские рабовладельцы отличаются бескомпромиссностью в этом вопросе.