Дикари Гора - Страница 43

— Распусти ей волосы! — призывал один из покупателей.

— Да, давай! — поддерживал первого еще один.

Я улыбнулся. Да, было самое подходящее время для волос женщины, которые сейчас будут освобождены. Волосы рабынь, надо заметить, если они не срезаны или не сбриты в наказание, обычно отращивают очень длинными. Кроме привлекательности, которой длинные волосы, хорошо тренированная рабыня знает, как можно их использовать при исполнении своих интимных обязанностей для удовольствия ее хозяина. Ну и конечно, ее владелец может много для чего их использовать, например, свить в клубок и втиснуть ей в рот, в качестве кляпа, если не хочет слышать ее какое-то время, или если желает заглушить ее крики страсти в момент судорог наслаждения во время служения, либо крики боли во время наказания. А если волосы достаточной длины, то она даже может быть ими связана.

— Само собой, — согласился аукционист. Он начал чопорно развязывать ленту, что сдерживала ее рыжие волосы. Развязал, и бросил в огонь. Затем взбил волосы и рассыпал их, по плечам девушки. Полюбовавшись, зачесал их назад за спину, и пригладил. Он развернул девушку спиной к толпе, потом резко дернул ее налево и затем направо, чтобы мужчины могли бы видеть, как волосы играют на спине. Это было красиво. Проделав этот возбуждающий трюк, аукционист вновь установил ее так, чтобы она снова беспомощно повисла лицом к толпе.

— А она действительно довольно симпатична, — сказала Джинджер, раздражено.

— Да, уж, — согласилась Эвелин, не менее раздраженно и завистливо.

— Но не столь симпатична как я, — сделала вывод Джинджер.

— По крайней мере, не симпатичней меня, — вставила свое слово Эвелин.

Я улыбнулся. У меня не было сомнений, что эта девушка принесет большую прибыль, чем любая из них, хотя обе они были, по общему признанию, были желанными, сочными рабынями, полностью покорившиеся своей участи.

— Два тарска серебром, — выкрикнул еще один распаленный мужчина.

— Превосходно, — улыбнулся аукционист.

Девочка смотрела в толпу со страхом и страданием. Несомненно, она подвешенная, уже достаточно напуганная этой толпой, еще на что-то надеялась. Конечно, эти скоты не посмеют пойти дальше. Ей казалось, что, раз она была принесена в зал одетой, то конечно же, ее достоинство и гордость будут уважаться и дальше, по крайней мере до того момента, пока она была хоть немного прикрыта. Также, парень стоящий рядом с ней, сделал паузу в своем оскорбительном и бесцеремонном деле. Но потом она посмотрела на боковые прилавки. Там были женщины, такие же, как и она, только они были прикованы к месту, и на них были ошейники и цепи, а еще она не могла не отметить, что были полностью раздеты.

Но она, конечно, отличалась от них! Она была прекрасней и утонченней.

Любой мог видеть это! Было заметно, как эти мысли и надежды промелькнули на ее лице, и тогда она расслабилась и спокойно повисла на веревках. Аукционист тем временем подал знак помощнику, стоявшему в стороне. Ей казалось, что ее испытание, было теперь близко к завершению. Выставление на показ голышом и унижение, которые перенесли другие девушек, не должны были быть ее судьбой. Она была лучше. Она отличалась.

Парень, которому аукционист подмигнул, исчез за дверью.

Но разве девочка не знала, что ничем не лучше остальных? Разве она не понимала, что, так же, как и они, была только рабыней?

— Интересно, красива ли она, — не находила себе места Джинджер.

— Пока она одета, можно об этом только размышлять, — нетерпеливо, проговорила Эвелин.

— Почему он не снимет с нее всю одежду, мы хотим рассмотреть подробнее, — сказала Джинджер.

— Да, — сказал возбужденно Эвелин.

Я улыбнулся про себя. Эти девушки, уже понимали кое-что в особенностях гореанского невольничьего рынка.

— Тебя продали с бокового прилавка? — поинтересовалась Джинджер.

— Нет, — возмутилась Эвелин. — Меня продали с аукциона.

— Меня, тоже, — похвасталась Джинджер.

— А тебя выводили голой? — спросила Эвелин.

— Да.

— Меня, тоже.

— Как Ты думаешь, они думают, что она лучше нас? — не успокаивалась Джинджер.

— Возможно, — вздохнула Эвелин. — Мужчины — дураки.

— Нет! — вдруг закричала подвешенная девушка, с ужасом в голосе. — Нет, не надо! Пожалуйста! — Аукционист уже стоял позади нее.

— Нет, — кричала он. — Я — девственница, я никогда не была раздета перед мужчинами!

— Не-е-е-т!

Ее груди были прекрасны. Мог ли последний остаток ее скромности быть разрешенным ей?

— Нет! — молила она. — Пожалуйста, нет! Не-е-ет! — прокричала она, и затем повисла, беспомощная и рыдающая на веревке.

Я не мог не отметить, что раздетая рабыня была очень красива.

— Три тарска, — послышалось следующее предложение.

— Три пять, тут же поднял ставку другой. Это было предложением трех серебряных тарсков и пятидесяти медных. Сто медных монет равняется одному серебряному, по крайней мере в Кайилиауке. Существует соотношение десять к одному в других городах и поселениях. Самая маленькая монета на Горе это — бит-тарск, обычно он считается от четверти до одной десятой тарска. Чеканка монет на Горе отличается от сообщества к сообществу.

Существуют монеты, такие как серебряный тарск Тарны и золотой тарн Ара, имеют хождение почти по всей плане, и служат в некоторой мере стандартом, без них бизнес на Горе мог превратиться в коммерческий хаос.

Таким же эталоном, по берегам Залива Тамбер и на юг, вдоль берега Тассы, можно считать золотой тарн чеканки Порт-Кара. Менялы часто, для определения курса обмена используют весы. Подобная практика приводит к снижению качества монет, их разрезанию и ощипыванию. Для кошеля гореанских монет, например, весьма обычно содержать части монет, так же как и целые. Бизнес зачастую ведется с использованием извещений или кредитными письмами. Бумажные деньги, однако, здесь неизвестны.