Дикари Гора - Страница 104

104

Я задавался вопросом, могли ли ужасы и преступления, совершенные друг другу взрослыми, когда-либо соответствовать жестокости, причиненной детям. Мне это казалось маловероятным.

— Были ли еще оставленные в живых?

— Некоторые достаточно молодые и привлекательные женщины, — сказал Тыква, — но мы не смотрели на них. Они были голые. Им веревками связали руки, и за шеи привязали к седлам. Они должны были сопровождать своих владельцев, на привязи, идя рядом с кайилами.

— И какова по-вашему будет их судьба? — спросил я.

— Мы не смеем размышлять об этом, — ответил Тыква, перепугано и встревожено смотря под ноги, густо краснея при этом.

— Их сделают рабынями, — безжалостно объясни я, — ползая на животе и стоя на коленях перед мужчинами, они будут служить им покорно, полностью и всеми способами.

Тыква задрожал.

— Это верно, не так ли? — спросил я.

— Возможно, — пробормотал Тыква. Он не поднимал глаз, и я видел, что он боялся своей мужественности, и своего пола.

— Разве Ты не хотел бы иметь их служащими тебе подобным образом?

— Нет, нет! — закричал он, не поднимая глаз. — Нет, Нет, нет!

Страсть прозвучавшая в его ответе заинтересовала меня. Я посмотрел на других Ваниямпи, они отводили глаза, смотрясь смотреть в землю.

— Были ли другие оставшиеся в живых?

Он посмотрел на меня, с благодарностью и сказал: — Да, но, кажется, один из них очень ненадолго.

— Не понимаю, — удивился я.

— Мальчик, Пыльноногий, как мне кажется, — пояснил Тыква. — Он был рабом у солдат. Его оставили привязанным к столбу, там, на том холме. Нам приказали поддерживать его, пока мы не покинем это место, а затем оставить его здесь умирать.

— Он говорит о том парне, которого держали рабом в колонне наемников, они называли его Уртом, — растолковал я Гранту.

Грант пожал плечами. Он не знал об этом, так как прежде мы не разговаривали на эту тему.

— Был кто-то еще выживший?

— Взрослая женщина, — сказал Тыква, — та, что была с солдатами.

— Превосходно! — воскликнул я. — Это блондинка и прекрасной фигурой?

— Да она блондинка, но нам не разрешено смотреть, на ее тело.

— Это была Леди Мира из Венны, — пояснил я Гранту. — Превосходно! Отлично!

— Ты знаешь ее? — удивился Грант.

— Мы повстречались однажды, на дороге. Но теперь наша встреча, будет сильно отличаться от того раза, — засмеялся я.

— Что-то не так? — осведомился мой товарищ.

— Ничего, — на этот раз, я не стал объяснять.

Я был доволен, во-первых, что Леди Мира жива. Приятно, что такие женщины живут, особенно когда они закованы в цепи и ошейники. Во-вторых, меня развлекло, что деятельность очередного привлекательного агента Кюров внезапно и окончательно завершилась, причем столь неожиданным и прелестным способом. В-третьих, теперь ее можно допросить, и так или иначе, получить рассказ очевидца сражения, по крайней мере, в той части, что касалась ее лично.

— Где она? — потребовал я ответа у Тыквы.

— Там, позади того фургона, — указал он. — Мы держим ее там, так, чтобы не смотреть на нее.

Я вгляделся в Ваниямпи. Я не мог понять, почему они были такими.

— Задерите свою одежду, — приказал я им, — до талии, быстро.

Они пристыжено повиновались.

— Нет. Их не кастрировали физически. Просто это сделали психологически, через обучение, посредством Учения.

— Коварно, — пробормотал я.

— Да, — согласился Грант.

— Можете опустить свои платья, — разрешил я Ваниямпи. Они поспешно сделали это, разглаживая их, и краснея. Я понукнул свою кайилу к фургону, на который указал Тыква.

17. Раб

— Вы! — закричала, дернув ногам.

Приблизившись к ней, я стремительно и легко спешился.

— Почему Ваш кайиловый хлыст отстегнут? — спросила она с беспокойством.

Я сильно стегнул ее хлыстом, попав слева между шеей и плечом. Я не видел смысла в том, чтобы напрасно тратить время на уговоры.

— На колени, — приказал я.

Она встала на колени, быстро, но неуклюже из-за приспособления, надетого на нее. Она испуганно смотрела на меня. В ее глазах плескались слезы и удивление. Похоже, это был первый раз, когда она была, таким образом, поражена.

— Вы не отводите глаз от меня, — сказала она, поежившись.

— Это довольно трудно сделать, — признал я.

Я больше не мог, продолжать свое предприятие в второпях, как планировал. Ее очарование, просто, не позволяло мне этого.

Она была ошеломляюще красивой, и я стоял перед нею, смакуя ее красоту.

— Пожалуйста, — взмолилась она, со слезами на глазах.

Я медленно обошел вокруг пленницы.

Она мотнула головой, чтобы перебросить свои волосы вперед, на груди.

Хлыстом поднял волосы, и бросил их обратно за плечи. Она задрожала, когда кожа хлыста коснулась тела.

Я снова внимательно рассмотрел ее.

— Как Вы смеете рассматривать меня подобным образом? — возмутилась она.

— Ты красива, — объяснил я.

— Вы ударили меня, — упрекнула она меня.

— Действительно, твоя красота могла бы быть достаточной даже рабыни.

Она посмотрела на меня с удивлением и страхом.

— Да, — добавил я. — Это был лестный комплимент, с моей точки зрения.

— Вы ударили меня, — повторила она.

Я хлопнул хлыстом по своей ладони, и, усмехнувшись, сказал: — Да, и что?

— Вы ударили меня, как если бы я, был кайилой или другим животным, — возмутилась женщина.

— Да.

— Но я свободная! — воскликнула она.

— Ты, не кажешься, мне свободной, — заметил я.

104