Дикари Гора - Страница 83

К оглавлению

Позади меня рыжеволосая девочка стонала от удовольствия в руках краснокожего парня.

— Winyela, — высокомерно фыркнула женщина Пыльноногих.

— Четыре, — сказал я, обращая ее внимание к нашей торговле.

— Два, — она сказала, посматривая на зеркало.

— Четыре, — не уступал я.

— Три, — подняла цену она, внезапно сверкнув прекрасными сильными зубами, яркими на ее красновато-коричневом лице.

— Три, — решил я согласиться. Я видел, что она очень хотела это зеркало.

Я отдал ей зеркало, а она передала мне три украшенных бисером кожаных прямоугольника. За тем она поднялась, очень довольная собой покинула торг. Я свернул одеяло вместе с товарами и сегодняшней выручкой. Я, конечно, не провернул выгодную сделку. Грант два дня назад, получил пять подобных предметов за такое же зеркало. Пожалуй, стоило бы установить свою начальную цену повыше.

Я посмотрел направо, и увидел, что два краснокожих воина завязывают украшенные бисером ошейники на шеях Уллы и Ленны. Одежда из кожи кайилиаука лежала радом на траве. Сегодня Грант изготовил волокуши для своей вьючной кайилы. Такое устройство представляет собой длинные жерди, закрепленные вдоль тела кайилы, они конечно уменьшают скорость животного, но позволяет при этом транспортировать более тяжелый груз. Волокуши широко распространены среди краснокожих, особенно при смене места лагеря. Я подозревал, что эти волокуши будут в тяжело загружены к тому моменту, когда Грант будет готов к возвращению в Кайилиаук.

Я бросил взгляд туда, где стояли кайилы Пыльноногих. Темноволосая девушка в украшенном бисером ошейнике, все также стояла на коленях, в том же месте, где она была оставлена, у лап кайилы ее хозяина. Ее голова по-прежнему была опущена. Она не оглядывалась.

Похоже, она была превосходно выдрессирована.

Между тем местом, где сидели мужчины, и караваном, немного правее, была растянута шкура кайилиаука, под которую Грант положил Маргарет, голую, с торчащими наружу ногами. Она находилась под шкурой в течение нескольких часов. На солнце, под шкурой ей должно быть очень жарко, а в траве еще будут насекомые. Я усмехнулся. Я думаю, что сейчас она познавала свое рабство. Это была хитрая уловка со стороны Гранта. Конечно, Пыльноногим, которые, как и большинство дикарей, любопытны и наблюдательны, было бы интересно узнать относительно точного характера товара, который лежит под той шкурой. Ясно, что это была женщина. Тогда зачем Грант пытается скрыть ее?

Я видел, что к бисерным ошейникам Уллы и Ленны привязали кожаные ремешки. Другие концы этих ремешков были закреплены на высоких луках седел кайил. Такие седла весьма распространены среди краснокожих, хотя они обычно используются для нанесения визитов вежливости, торговых поездок и церемоний. На охоту и войну дикарь обычно едет без седла. Ремешки были приблизительно семь или восемь футов длиной, и краснокожие поставили, теперь уже своих рабынь на колени, около кайил, под их передними лапами.

Один из дикарей теперь прогуливался вокруг шкуры кайилиаука, под которой томилась Маргарет.

Краснокожий юноша уже слез с рыжеволосой, поправляя свой бричклаут. Он указал, что она должна перекатиться на живот, что она и сделала без промедления. Он тогда шлепнул ее дважды по бедрам, похвалив рабыню таким незамысловатым способом. Ее руки вцепились в траву, а молодой дикарь неторопливой походкой пошел прочь.

Я подошел к ней.

— Кажется, что я выполнила свое назначение, — сердито прошептала она по-английски.

— Это одно из твоих назначений, в настоящее время, — ответил я, также говоря с нею на английском языке.

Она поднялась на руки и колени, и, посмотрев на меня, она покраснела и опустила свою голову. За тем она снова сердито посмотрела на меня, и снова, краснея, склонила голову.

— Почему Вы заставили меня уступить ему? — спросила она.

— Ты хотела этого, — объяснил я. — А, кроме того, как рабыня, Ты должна бала отдаться ему полностью.

Она не отвечала.

— Ты правда сердишься?

— Да.

— А я слышал, что Ты вскрикивала и стонала от удовольствия, — заметил я.

— Это правда, — прошептала она. — Я действительно хотела отдаться. Насколько ужасной я теперь стала.

— Такие чувства, такие желания уступить, отдаться, не только допускаются для рабыни, но требуются от нее.

— Требуются? — вздохнула она.

— Да. Не путай себя со свободной женщиной. Ты очень отличаешься от нее.

— И как рабыня, я должна была отдаться. У меня не было никакого выбора, не так ли?

— Не было. Рабыня должна отдаться любому мужчине и полностью.

— Как же Вы сможете уважать меня? — спросила она со слезами.

— На живот! Подползи и поцелуй мои ноги, рабыня, — скомандовал я.

Она сделала так, как было ей приказано.

— Так каков был твой вопрос?

— Как? Как Вы можете уважать меня? — повторила она свой вопрос, наполовину задохнувшись.

— А и не уважаю, — усмехнулся я в ответ. — Ты знаешь почему?

— Да, Господин.

— И почему же?

— Поскольку я — рабыня.

— Правильно.

— Насколько сильны мужчины этого мира, — проговорила она, с любопытством. — Как они владеют и управляют нами. Как перед ними мы можем быть чем-либо еще кроме как женщинами?

— Твой вопрос об уважении был глуп. Возможно, сегодня тебя ждет порка.

— Пожалуйста, не наказывайте меня, Господин, — взмолилась она.

Я уже поворачивался, чтобы уйти.

— Господин! — окликнула она.

— Да.

— Сегодня вечером, я прошу быть взятой из каравана для Вашего удовольствия.