Дикари Гора - Страница 122

К оглавлению

122

— Я готов, — повторил я, смотря не Кэнку.

— Есть альтернатива, — с некоторой надеждой проговорил Грант. — Разве Ты не видишь? Он выжидает.

— Чего? — не понял я.

— Ошейник, — подсказал торговец.

— Никогда, — отрезал я.

— Пожалуйста, Татанкаса, — сказал Кэнка, с надеждой во взгляде.

— Пожалуйста, — поддержал его Кувигнака.

— Пожалуйста, — эхом повторил Грант.

В каком-то оцепенении, я расстегнул свой пояс. Я обернул этим поясом ножны своих меча и ножа, и вручил сверток Гранту. Я сам разоружился.

Раздалась громкая команда на Кайила, и один из дикарей, тот, что был слева от вожака, Акихока, спрыгнул на землю. Кэнка бросил ему ошейник, немедленно завязанный на моей шее.

Я пристально рассматривал Блотанхунка. Теперь я был его рабом.

Руки Акихоки сжались в вороте моей туники. Я должен был быть раздет донага перед ними.

— Нет, — приказал Кэнка.

Тогда другой воин подошел ко мне, с ремнями и сделанной из сыромятной кожи веревкой, и дернул мои руки назад. Я должен был быть связан, и взят на привязь, как простое животное, которым я теперь был, всего лишь рабом.

— Нет, — вновь повторил свой приказ Кэнка.

Воины отошли от меня, явно озадаченные, и снова запрыгнули в седла своих высоких животных.

Кэнка повернул свою кайилу, и просмотрев на меня через плечо, скомандовал:

— Следуй за нами.

— Превосходно, — проворчал я.

— Howo, Winyela, — приказал Кэнка Виньеле, указав на место в траве около левого бока его кайилы.

— Быстро, — подтолкнула Прыщи Виньелу. — Беги к месту, которое он тебе указал. Это — твое место, чтобы следовать за его кайилой, на рабской привязи.

Виньела стремительно бросилась к своему месту около кайилы ее Господина, и покорно замерла там с опущенной головой.

— Не плохо, — похвалила ее Прыщи.

— Виньела, — позвал Кэнка.

Она подняла свои глаза, встретившись с его.

— Виньела, — повторил Кэнка, снова. В этом контексте он не называл ее по имени, а лишь напоминал ей о том, кем она была теперь на самом деле.

— Скажи, Хо, Итанканка, — подсказала Прыщи.

— Хо, Итанканка, — послушно повторила Виньела.

— Молодец.

Затем Кэнка, в хорошем расположении духа, уперся пятками в бока кайилы, медленно трогая животное с места. Девушка, раздетая и босая, с повязанным на горле бисерным ошейником, поспешно пошла рядом с ним, стараясь, держаться точно в указанном ей месте.

— Я разорен, — простонал торговец.

— Вы разорены? — переспросил я. — А я теперь — разоруженный раб.

— Есть что-то странное во всем этом, — заметил Грант. — Тебя не раздели, и не привязали. Я не понимаю этого.

— Виньела также, не привязана, — сказал я, используя новое имя рыжеволосой.

Мы посмотрели вслед удаляющимся воинам. Виньела торопливо перебирала ногами у левого бока кайилы Кэнки, места бегущей девушки рядом с животным ее владельца.

— Не беспокойся, — сказал Грант. — В ошейнике Кэнки рыжеволосая красотка научится быть рабыней быстро и хорошо.

— У тебя все еще есть большинство твоих товаров, — напомнил я.

— И я среди них, Господин, — вмешалась в разговор Прыщи. — Конечно же, и я чего-то стою.

— На живот, — приказал торговец.

— Да, Господин, — пролепетала рабыня, немедленно, подчиняясь. Она заговорила без разрешения.

— Рыжеволосая, — сказал Грант, зло, смотря в след воинам, — была предназначена для Махпиясапы, гражданского вождя Исбу. В прошлом году, когда я был в землях Кайила, он заказал мне именно такую женщину. Это женщина входила в список его пожеланий, если можно так выразиться.

— Несомненно, когда Кэнка вернется в основное стойбище, он передаст ее Махпиясапе, — попробовал я успокоить своего товарища.

— Ты, правда, так думаешь? — удивился Грант.

— Нет, — не стал я врать.

— Я хочу пить, — простонал Кувигнака, опускаясь на землю. — И я ослаб от голода.

Это были первые признаки слабости, которые он показал. Каким же пристыженным и глупым я внезапно почувствовал себя, от того, что так мало внимания и понимания, мы уделили нашему другу. Я бросился к своей вьючной кайиле, и принес бурдюк с водой. Грант, из его собственных запасов, вынимал какие-то спрессованные сухари, приготовленные еще в Кайилиауке из муки Са-Тарна. Мы следили, за его едой и питьем, так как не сомневались, что его живот пока не готов к мясу кайилиаука. Оно у нас было, выменянное у Пыльноногих. Это были завернутые в листья, тонко нарезанные, почти столь же тонко как бумага, высушенные на солнце прерий куски мяса, лежавшие в кожаном парфлеше. Признавая свою потребность в питье и еде перед нами Кувигнака, с его точки зрения, оказывал нам уважение. Подобным образом воин Кайила может поступить только среди тех, кого он рассматривал своими друзьями и товарищами.

— Мясо, — попросил Кувигнака.

Мы с Грантом обменялись быстрыми взглядами, но, все же выдали Кувигнаке несколько полосок сушеного мяса кайилиаука.

Он, сидя на земле со скрещенными ногами, медленно съел часть из предложенного ему угощения и сказал:

— Этого достаточно.

Он вернул Гранту остаток, и тот убрал его обратно в открытый высокий парфлеш.

— Теперь я готов идти в лагерь, — сказал Кувигнака.

— Может Ты в состоянии поехать туда, — предложил я.

— Я готов, — кивнул он.

— Значит, поедешь, — сказал я.

— Я смогу идти, — упрямо сказал он, с трудом поднимаясь на ноги. Он поднял копье, опираясь на него, как на посох, чтобы не упасть.

Я начал снимать вещи с моей кайилы, оставляя только уздечку, седло и попону.

122