Дикари Гора - Страница 112

112

— Это не неизвестно для мужчин, бороться за ложные ценности, — заметила она.

— Это верно, — согласился я.

— Но, в конце концов, — сказала она, — я не думаю, что бои ведутся ради формул.

Я пристально посмотрел на нее.

— Они лишь штандарты и флаги, с которыми идут в сражение, — объяснила она, — стимулирующие толпу, в полезном для элиты направлении.

— Возможно, Ты права, — вынужден был я согласиться. Я не знал. Человеческая мотивация слишком сложна. То, что она ответила, как ответила, и неважно, была ли она права или нет, напомнило мне, что она была агентом кюров. Такие люди обычно видят вещи с точки зрения женщин, золота и власти. Я усмехнулся, смотря на нее сверху вниз. Этот агент, раздетый и в ярме, теперь надежно выведен из строя, и стоит передо мной на коленях. Она больше не была игроком в игре, она была теперь только призом.

— Не смотрите на меня так, — попросила бывший агент.

— Я не из Ваниямпи, — обрадовал ее я, — женщина.

— Женщина! — повторила она возмущенно.

— Тебе лучше начинать думать о себе в таких терминах, — не мог не посоветовать я.

Она сердито выкручивалась в ярме. Потом посмотрела на меня.

— Освободите меня, — потребовала она.

— Нет.

— Я очень хорошо заплачу Вам, — вновь пообещала она.

— Нет.

— Вы могли бы забрать меня у этих дураков.

— Подозреваю, что это будет не сложно.

— Тогда уведите меня с собой, — вновь потребовала она.

— Ты просишь быть уведенной? — спросил я.

— Да.

— Если я сделаю так, — напомнил я, — Ты станешь рабыней.

— Ох, — она все поняла.

— Ты все еще просишь быть уведенной?

— Да.

— Как признавшая себя рабыней, — уточнил я, — полной и презренной рабыней?

— Да! — подтвердила она.

— Нет, — отказал я.

— Нет? — она была ошеломлена.

— Нет, — повторил я.

— Возьмите меня с собой, — взмолилась она.

— Я собираюсь оставить тебя точно там, где Ты сейчас находишься, — разочаровал я ее, и добавил, — моя прекрасная наемница.

— Наемница? — удивилась девушка. — Я не наемница! Я — Леди Мира из Венны, из касты Торговцев!

Я улыбнулся.

Она откинулась назад, на свои пятки.

— Что Вы знаете обо мне? Что Вы делаете в Прериях? Кто Вы? — посыпались вопрос за вопросом.

— Ты хорошо выглядишь в ярме, — похвалил я ее, вместо ответа.

— Кто Вы? — не отступала пленница.

— Путешественник.

— Неужели Вы собираетесь оставить меня здесь, вот так?

— Да.

— Я не хочу идти в загон этих людей. Они безумцы, они все сумасшедшие.

— Но, Ты же просила их взять тебя с собой в загон, — напомнил я, — чтобы брать уроки их Учения.

— Я не хочу умирать, — всхлипнула она. — Я не хочу быть оставленной на смерть в степи.

— Тогда, тебе лучше всего начинать истово верить их Учению. Скорее всего, они не останутся спокойными, будучи обманутыми в этом отношении.

— Я не хочу жить их лицемерной жизнью.

— Уверен, что многие именно так и живут в загонах Ваниямпи.

— Неужели, я должна пытаться верить их нелепостям?

— Если сможешь, то это сильно облегчит твою жизнь.

— Но я же не дура.

— Безусловно, легче всего принять чуждые верования, когда они были внушены с детства. Внушение эксцентричных верований обычно наиболее успешно действует на невинных и беззащитных, даже более успешно, чем на неосведомленных и отчаявшихся.

— Я боюсь их, — вздрогнула она.

— Они будут смотреть на тебя с достоинством и уважением, как на то же самое.

— Лучше ошейник в городах, — закричала она, — лучше надругательства и продажа с общих полок, лучше быть рабыней, запуганной и послушной у ног ее хозяина.

— Возможно, — я даже не стал спорить с ней.

— Я боюсь их, — повторила она.

— Почему?

— Разве Вы не поняли, как они будут смотреть на меня? Я боюсь, что они заставят меня стыдиться моего собственного тела.

— Тем не менее, помни, что Ты красива.

— Спасибо, — прошептала она.

Безусловно, опасность, о которой она говорила, существовала, и была довольно реальной. Для ценностей одних довольно трудно не быть затронутым ценностями других, тех, кто находится вокруг. Даже изумительной красоты и глубины человеческой сексуальности, бывает недостаточно, в некотором окружении, стремящемся вызвать причудливые реакции беспокойства, затруднения и позора. Среднему гореанцу такие реакции показались бы непостижимыми. Возможно, подобное окружение, могло бы просто быть признано безумным. Трагедией является то, что в такое окружение попадают дети, и впитывают окружающее их безумие.

— Вы действительно думаете, что я красива?

— Да.

— Ну тогда заберите меня с собой!

— Нет.

— Вы оставите меня с ними?

— Да.

— Почему?

— Это развлекает меня.

— Тарск! — крикнула она.

Я поднес хлыст к ее лицу.

— Ты можешь поцеловать это, или быть избита этим, — предложил я ей.

Она поцеловала гибкую, тонкую кожу хлыста.

— Еще раз, и медленно, — приказал я.

Она подчинилась, а потом взглянула на меня.

— Вы назвали меня наемницей, — вспомнила пленница.

— Я ошибся. Ты — теперь только бывшая наемница, — поправился я.

— И что я теперь?

— Думаю, Ты можешь сама догадаться, — усмехнувшись, сказал я.

— Нет! — крикнула девушка.

— Да, — заверил ее я.

Она вновь безрезультатно попыталась вырваться из ярма.

— Я — беззащитна, — простонала она.

— Да.

Она выпрямила тело, и вскинула голову.

— Если Вы заберете меня с собой, то, несомненно, я стану вашей рабыней.

112